Золото - Страница 20

К оглавлению

– Доктор Манфред Стайнер, – представился он.

– Наш человек уже назначен? – спросил голос в трубке.

– Еще нет, Эндрю.

Тишина в трубке, лишь легкое потрескивание и угрожающая тишина.

– Для беспокойства нет причин. Обычная задержка, а не полная неудача.

– Задержка насколько?

– На два дня, в крайнем случае – до конца недели.

– Будете в Париже на следующей неделе?

– Да. – Манфред был советником правительственной делегации на переговорах с Францией о ценах на золото.

– Встретитесь с ним там. Будет лучше, если вы к тому времени выполните свои обязательства. Понимаете?

– Понимаю, Эндрю.

Разговор был закончен. Манфред почувствовал, что звонивший вот-вот повесит трубку, и воскликнул:

– Эндрю!

– Да?

– Вы не спросите его, могу ли я… – тон его слегка изменился, появились умоляющие нотки, – могу ли я играть сегодня?

– Подождите.

Прошло несколько минут, потом в трубке раздался тот же голос:

– Да, вы можете играть. Саймон проинформирует вас о пределах ставок.

– Спасибо, передайте ему мою благодарность.

Манфред и не пытался скрыть облегчения и восторга. Горящим взглядом он смотрел на противоположную холодно-голубую стенку, и даже стекла его очков сверкали.

26

В роскошно обставленной комнате их было пятеро. Один, самый молодой, несомненно, был слугой и следил за исполнением причуд и желаний остальных. Из четверых оставшихся один, так же несомненно, являлся хозяином. Внимание всех было обращено на него. Он был грузен, но не слишком, жировая прослойка свидетельствовала скорее о хорошей жизни, чем об обжорстве. Сейчас он говорил, обращаясь к своим гостям:

– Вы выразили сомнения относительно надежности человека, служащего инструментом в нашем грядущем предприятии. Я договорился о маленьком представлении, которое, как я надеюсь, продемонстрирует вам всю беспочвенность опасений. Это и является причиной, по которой Эндрю пригласил вас сюда сегодня.

Хозяин повернулся к слуге:

– Эндрю, надеюсь, тебе не составит труда подождать, когда придет доктор Стайнер, попросить Саймона указать ему место за столом и сообщить об этом нам. – Он отдавал приказание вежливо и с достоинством, как человек, привыкший повелевать. – Господа, позвольте предложить вам что-нибудь выпить, чтобы скрасить ожидание.

Разговор, завязавшийся между ними, свидетельствовал о хорошей информированности каждого. Предметом же его было богатство. Богатство, выраженное полезными ископаемыми, промышленными предприятиями, продуктами земли и моря: нефтью, сталью, рыбой, зерном и… золотом.

О высоком положении этих людей в обществе свидетельствовали их дорогие костюмы, камни, поблескивающие на пальцах, уверенные, не терпящие возражений голоса, небрежное упоминание в разговоре высокопоставленного чиновника.

– Сэр, – прервал их беседу Эндрю, – он пришел.

– Спасибо, мой мальчик. – Хозяин поднялся. – Прошу вас следовать за мной, господа.

Он пересек комнату и отдернул пурпурно-золотую штору. За ней гости увидели окно.

Все четверо подошли поближе и принялись рассматривать комнату за стеклом. Это был зал фешенебельного игорного дома. Мужчины и женщины сидели за столом для игры в «баккара» и совершенно не обращали внимания на окно над их головами.

– С той стороны ничего не видно, господа, – успокоил всех хозяин. – Можете не опасаться быть замеченными в этом логове порока.

Все вежливо хихикнули.

– Какую прибыль вы получаете от этого предприятия? – спросил один из гостей.

– Мой дорогой Роберт. – Хозяин выглядел шокированным. – Неужели вы подумали, что я каким-то образом связан с незаконным бизнесом?

Все снова захихикали, на этот раз с нескрываемым удивлением.

– А! – воскликнул хозяин. – Вот и он!

Через зал к столу Манфреда Стайнера провожал высокий молодой человек с землистым лицом, выглядевший в вечернем костюме сотрудником похоронного бюро.

– Я попросил Саймона посадить его так, чтобы мы могли видеть его лицо, – пояснил хозяин.

Все чуть наклонились вперед и не сводили глаз с человека, раскладывающего на столе фишки, любезно предоставленные Саймоном.

Доктор Стайнер начал играть. Лицо его было полностью лишено выражения, но бледность просто поражала. Каждые несколько секунд он облизывал губы розовым языком. В перерывах между играми он замирал, напоминая ящерицу или игуану. Только жилка дергалась на шее да блестели, как змеиные глаза, стекла очков.

– Прошу вас обратить внимание на его правую руку, – едва слышно произнес хозяин.

Открытая ладонь лежала рядом со стопкой фишек, но пальцы начали сжиматься, как только крупье стал раздавать карты.

– Carte, – беззвучно произнесли губы Манфреда, а пальцы сжались в кулак так, что побелели костяшки, а сама рука задрожала от напряжения. Выражение же лица по-прежнему оставалось нейтральным.

Крупье передал карту.

– Septe! – произнесли его губы, а в следующее мгновение он уже забирал ставку Манфреда. Пальцы Стайнера разжались, ладонь безвольно упала на стол, мягкая и безволосая, как дохлая рыба на зеленом сукне.

– Думаю, мы видели уже достаточно, – сказал хозяин, и все вернулись к столу в несколько подавленном настроении.

– Господи! – пробормотал кто-то. – Какая гадость! Я чувствовал себя соглядатаем, как будто я наблюдал за человеком, занимающимся онанизмом.

Хозяин быстро взглянул на говорившего, удивленный наблюдательностью и точностью определения.

– В сущности, именно это вы и видели. Простите мне роль лектора на несколько минут, но я немного знаю этого человека. Один из ведущих психиатров составил мне за четыреста рандов аналитический доклад.